Еще через некоторое время послышались удары весел о воду. Корабль подгоняли к берегу, видимо, чтобы взять пифосы с маслом, о которых договаривались кормчий с плотником, или принять на борт новых гребцов. Только этим моментом могли воспользоваться те, кто нашли шапочку и прочитали написанное на ней.
Стук падающих сходен. Скрипение досок под ногами тех, кто нес тяжесть. Удары о палубу. Конечно, это опускали пифосы и ставили их на палубе в один ряд. Ничто не говорило о том, что кто-нибудь собирается освобождать Эвполиона. Звон серебра! Кормчий рассчитывался с торговцем маслом.
И когда уже у мальчика не оставалось ни тени надежды, послышались громкие крики, звуки падения тяжелых предметов, звон железа. Кто-то за кем-то гонится по палубе и настигает. Кого-то волочат вниз. Мальчик подбежал к двери и начал колотить ее ногами. И вот кто-то услышал и стал спускаться по лесенке. Подойдя к двери, он ищет засов. И вот дверь распахивается, и Эвполион в объятьях бородатого эллина.
Еще несколько мгновений, и он на палубе. Она вся в черепках от пифосов, но никаких следов разлившегося масла. По палубе пробежало несколько эллинов. На корме еще двое перевязывали раненого.
— А где же они? — спросил мальчик. Его спаситель показал вниз.
— Их уже привязали к веслам.
— Так быстро?
— Наша эллинская хитрость. Финикийцы сами внесли нас на палубу. Мы были в пифосах вместо масла. Мальчик захлопал в ладоши.
|