Мальчик схватился за голову. Вот он папирус. Подарок няни. Шапочка. Он, казалось бы, ощутил прикосновение ее рук и услышал старческий голос: «Головку напечет!» Хорошо, что шапочка белая. На ней можно написать. А вдруг плотник неграмотен? Или шапочку найдет не он, а кормчий? Но ведь другого выхода не остается и нечего размышлять. Он снял хитон и, поднявшись на цыпочки, прижался к острию гвоздя плечом. Гвоздь входил в тело. Мальчик терпеливо ждал, пока не ощутил на плече влажность.
Отодвинувшись, он окунул в мокроту щепку и вывел отчетливо, как его учили: «Я, Эвполион, сын басилея Телеста». Кончик щепки высох. И плечо тоже стало сухим. Он сжал место ранки пальцами и выдавил еще несколько капелек крови. И снова щепка выводит буквы: «захвачен разбойниками, спасите».
Наверху топоры перестали стучать.
Раздался уже знакомый голос плотника:
— Завтра начнем на заре.
— Если так дело пойдет,— сказал кормчий,— и за три дня кончите.
— Возможно, и кончим.— согласился плотник.— Работы сразу не видно. А мачты запасены у меня были.
— Тогда скажи брату, чтобы пифосы с маслом поближе подвез. Как кончите, будем грузиться.
Голоса удалялись. Эвполион надел П шапочку на голову и стал ждать.
Время тянулось мучительно долго. Наверное, кормчий спустился на берег ! и забыл, что сегодня Эвполиона не кормили. Но кто-то же должен о нем вспомнить! Вот и шаги. Нет, это не кормчий. Один из команды с миской в руке. Он дал знак, что можно выйти на палубу.
|